Скачать док. фильм "Какую Россию мы обретём?"

Какую Россию мы обретём?

Голосов: -1

Политика и деньги Абрамов Банки Горбачев Ельцин Запад Зиновьев 2012 HD качество

Оригинальное название: Какую Россию мы обретём?
Год выхода: 2012
В ролях: Максим Калашников
Продолжительность: 00:21:07
Язык: русский
О фильме: Владимир Хомяков о будущем национал-патриотической России. Ведущий Максим Калашников.
Максим Калашников: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире программа «Русский ответ». Сегодня мы будем искать ответ на самый главный вопрос: какую Россию хотят построить истинные русские националисты? Этот ответ мы ищем вместе с Владимиров Евгеньевичем Хомяковым, сопредседателем движения «Народный собор» и нашим давним гостем. Здравствуйте, Владимир Евгеньевич!

Владимир Хомяков: Добрый день.

Максим Калашников: Владимир Евгеньевич, сегодня каждый кулик хвалит свое болото. Сейчас националисты разделились на множество мастей, течений и каждый проповедует нечто свое. Кто-то вообще проповедует разрушение Российской Федерации и учреждение чисто русских властей. Кто-то зовет к восстановлению Российской империи. Какое кредо исповедуете вы? Какой должна быть Россия на взгляд «Народного собора»?

Владимир Хомяков: «Народный собор» — это национально-патриотическая организация. Мы всегда себя так позиционировали. Исходя из самого названия я считаю, что приоритетными для настоящего национал-патриота должны быть две вещи. Во-первых, государственный суверенитет своей страны. Во-вторых, национальный суверенитет.

Что значит государственный суверенитет? Государственный суверенитет подразумевает, во-первых, внешнюю независимость. Во-вторых, контроль над своей территорией. Я имею в виду тот самый, может быть, для некоторых смешной, но совершенно необходимый лозунг: «Единое и неделимое для России».

Что касается национальной независимости, то настоящего националиста – именно национал-патриота, а не патриота просто – Россия интересует не как территория, которая называется «Россия», «Russia» или как-нибудь иначе. Не только как язык, не только как некое историческое наследие, культурное, материальное и так далее. Условно говоря, как своя цивилизация, развивающаяся по своим законам, по своим ценностям, по своему пути, по своему проекту. Естественно, этот проект базируется на национальной ментальности, национальной духовности, национальной культуре государство образующего народа, каковым у нас являются русские. Нравится это кому-то или не нравится.

Я недавно общался на эту тему с членами только что созданного Совета по национальным вопросам при президенте и понял, что совет этот вряд ли добьется чего-то путного. Хотя бы потому, что они не понимают главного – когда в стране почти 80% этнического населения (если включить также украинцев и белорусов, которые те же русские), как минимум не принимать это в расчет нельзя. Нельзя не замечать этого. Все разговоры о равенстве ста миллионов русских и ста чукотских оленеводов гроша ломаного не стоят и вызывают конфликты, которые на почве этнической преступности, бессовестного поведения в гостях приобретают какие-то национальные окраски. Хотя это обычное хамство и обычная преступность, только что с этническим колоритом. Поэтому вот эти два направления главные.

Что я подразумеваю под независимостью? Сегодня Россия, на мой взгляд, лишена независимости. Это не есть независимая суверенная страна. Фактически ситуация аналогичная татаро-монгольскому игу, хотя орда сегодня скорее вашингтонско-брюссельская. Тем не менее, отсутствует самое главное – идеологическая независимость, которая при той орде оставалась у нас. Идеологическая независимость заключается в том, что у нас с 1991-го года победители в так называемой «холодной войне» или те, кто купил Горбачева и всех последующих, навязали нам вполне конкретную Конституцию, где черным по белому записан запрет иметь нам собственные государственные идеологии.

Все очень порадовались, потому что имели в виду ту обязательную для всех коммунистическую идеологию, которая многим не нравилась. Хотя речь шла о любой идеологии вообще. С тех пор, не имея идеологии, мы не имеем целей развития и своих ценностей. У нас в Конституции прописано, что мы безнравственная страна. Для многих это удивительно, но ведь «нрав» по-русски это следование каким-то национальным ценностям, национальной культуре. Нам все это запрещено иметь.

В таких условиях кем мы можем быть? Мы можем быть прицепным вагончиком к чужому паровозу и никем больше быть не можем – это записано в нашей Конституции. Там же записано, что у нас национальное право, национальные законы, вторичны по отношению к международным. Это то, что касается идеологии.

Что касается экономики, то у нас все крупные состояния – когда они раздавались опять же с подачи наших западных «друзей», а точнее руководителей – раздавались с вполне определенными условиями. Они должны быть в иностранной юрисдикции, чтобы вроде как вписаться в международную систему отношений и так далее. В результате мы сегодня с вами не знаем – не то, чтобы мы не знаем, я думаю, Путин тоже не знает – кто и чем у нас владеет на самом деле. Человек, который считается олигархом и пишется в списке «Forbes», на самом деле владеет 5–10% своего предприятия. На самом деле это иностранное предприятие и он управляющий.

Финансовая независимость. Центробанк у нас не государственный. Этим все сказано.

Максим Калашников: Хотя формально вроде как государственный. На словах.

Владимир Хомяков: Есть бумажка (денежная банкнота), на ней в советские времена было написано: «Государственный казначейский билет. Обеспечивается всем достоянием Советского Союза». В суверенной нашей даже самой куцей, убогой РФ можно было бы написать, что это «Государственный казначейский билет Российской Федерации», но так не пишут. Пишут, что это казначейский билет конкретного банка, акционеры которого находятся вон там. Я не знаю, байка это или не байка, но вроде как Путин в начале своего первого срока, когда он пришел на волне Чеченской войны и чувствовал себя героем на коне, вроде даже замахнулся на то, чтобы это положение изменить. Ему было сделано более чем жесткое внушение, что этого делать не следует, иначе будут очень серьезные последствия.

Я еще не могу не сказать о культурной независимости. Любая нормальная страна, та же Франция – она ограничивает приток иностранной культуры, который противоречит его собственной. Есть ограничение по процентному соотношению фильмов, которые не французские. Заполонить французский экран голливудскими фильмами не получится при всем желании – закон запрещает.

Максим Калашников: Квота есть.

Владимир Хомяков: Да, квота. У нас не то, чтобы квота. Помилуйте, сколько у нас отечественных фильмов? Дай Бог, 20% и еще какие. А что делается на телевидении? У нас информационного суверенитета нет. У нас все телевизионные каналы, СМИ являются свободными. Они не получаются денег от государства, ура! Означает ли это, что они независимы? Конечно, нет. Просто они зависимы немножко от других, не от государства.

СМИ живут за счет рекламы. Рекламная привлекательность определяется некими рейтингами. Кто у нас составляет рейтинги? Американцы. Поэтому когда мы начинаем борьбу с какой-то мерзостью на экране, то мы требуем создавать наблюдательные советы и прочее. Мы упираемся в то, что это подрывает рейтинг. Простите меня, можно обсоздаваться! Рейтинг будет даваться за гадость. У нас число гадостей, как подсчитал умный человек – на 10 новостей 8 гадостей. Говорят, что английским студентам дали посмотреть в переводе наши новости с информационного канала – у каждого пятого был нервный шок и потом их к психотерапевту водили лечиться.

Это и является преодоление зависимого состояния, это раз. Второе и главное, это уже следствие первого. Развитие по собственному проекту. Что оно подразумевает? Развитие на основании собственных ценностей. Я не хочу перечислять все, но на трех остановлюсь, потому что они являются базовыми в нашей культуре и в нашей ментальности, не зависимо от идеологических убеждений кого-либо.

Соборность. Что такое соборность? Имеется в виду не церковь, собор, а единство исторической судьбы общества, за которую каждый отвечает. Не может быть личное благо выше общественного.

Справедливость, понимаемая не как «отобрать и поделить на всех», а как «каждому по заслугам». Ты принес больше пользы – ты получил больше отдачи. Иногда мне тяжело разговаривать с представителями левых убеждений, которые предлагают опять вернуться к госсистеме всего. Я говорю: «Ребята, какая разница кому будет принадлежать завод, если он будет работать на Россию? ». Прежде всего, он должен работать на Россию и если то, что он работает и принадлежит господину Иванову – все-таки желательно Иванову – и от этого всем польза, то пусть он будет у господина Иванова. Я спокойно буду относиться к тому, что он будет ездить отдыхать на Мальдивы.

Третий принцип очень важный – это принцип солидарности. Человек не должен чувствовать себя брошенным, даже если в жизни ему, скажем так, не повезло. Он не является кормом для ворон, который каждый может пнуть ногой и за его счет что-то сделать, встать ему на голову. Это тоже наш исторический принцип.

Эти три «С» — солидарность, справедливость и соборность – являются главными.

Максим Калашников: Справедливая, соборная, солидарная Россия – СССР.

Владимир Хомяков: Вот видите, уже можно найти какой-то консенсус.

Максим Калашников: По сути дела квинтэссенция – это независимое восстановление своей национальной независимости.

Владимир Хомяков: Поймите, чтобы перейти к собственному проекту – нужно восстановить независимость. Пока мы не сами определяем свой проект – он никогда не будет нашим. Нам спустят тот проект с вышестоящего Вашингтонского обкома, какой будет нужен им. К сожалению, мы этим проектом занимаемся уже 20 лет, как минимум.

Максим Калашников: Ведь такой проект должен все-таки немного идти вперед и быть свободным от маразма капиталистического варианта и того, что мы имели в Советском Союзе, особенно позднем. С брежневской бюрократией.

Владимир Хомяков: Конечно. Когда мне говорят: «Давайте восстановим СССР». Я отвечаю: «Ребята, вы поймите, что случилось в 90-ые годы – было заложено в 80-ые годы и возможно частично в 70-ые годы». Были ошибки и ошибки принципиальные. Когда огромная масса народа вышла эту систему ломать – она вышла не Родину ломать. Она вышла исправить недостатки. Потом эту самую толпу – как это происходит и сейчас – перенацелили и как Зиновьев сказал: «Целили в компартию, а попали в Россию». Так оно происходит и сейчас. Я боюсь, что сейчас они целятся в Путина, а попадут в Россию опять. Есть этому совершенно серьезные основания, тем более что опять заговорили по «Перестройку-2». Тоже мне нашли позитивный символ. После ее последствий, «перестройка» у нас в стране должна восприниматься как проклятье. Я думаю, что все настоящие национал-патриоты должны – я не говорю, что они должны копировать то, что говорил я – но где-то в этом диапазоне они и должны действовать, несмотря на идеологические различия. К сожалению, мы сейчас видим не совсем то.

Частично люди сначала занимались такими локальными вещами, как миграция. Борьба с иммигрантами. Я в свое время писал статьи такого типа, в том числе адресованные «ДПНИ», призывая расширить диапазон и бороться с причинами, а не со следствиями. К сожалению, это увлечение следствиями привело людей к тому, что сейчас многие лидеры тогдашние идут в одних колоннах, извините, с педерастами. С другой стороны с «Антифа», тоже совершенно омерзительной организацией. Приличный человек, приличный националист себе позволить такого не может. Тогда он перестает быть националистом. Он становится некой марионеткой, которая к тому же еще и поганит общий имперский флаг.

Максим Калашников: А в чем изюминка, Владимир Евгеньевич, некоего прорыва вперед? Ведь невозможно ехать в будущее на машине старой марки, а капитализм и брежневский социализм это все-таки машины старой марки.

Владимир Хомяков: Капитализм уже «гикнулся», давайте называть вещи своими именами. Во всей Европе, Америке и везде капитализм умирает. Никто не собирается этот «Титаник» лечить. Какие бы заклинания по телевизору нам не сбрасывали – лечить капитализм никто не собирается. Строится тот мир, который будет потом, и он может развиваться только по двум направлениям.

Мы об этом писали в своих программных документах, что есть всего два направления. Либо группа транснациональных финансистов, которая раньше контролировала мир на основании финансов, кредитов – проще говоря, печатая доллары. Либо она перейдет к непосредственному владению, став мировым правительством и упразднив все национальные государства, национальные и культурные различия. Будет большое стадо и несколько пастухов, и овчарки наемные, чтобы резать тех, кто плохо себя ведет. Либо по второму варианту на исторических имперских полюсах силы будет создано несколько таких мировых центров, которые потом, когда система развалится, договорятся между собой. Я более чем уверен, что один из таких полюсов будет историческим. Полюсом русской цивилизации является именно Россия. Потенциал того, чтобы стать таким полюсом у нее есть, но для этого им надо идти своим путем. Ибо если она будет идти чужим путем, то она сядет на «Титаник» и благополучно утонет вместе с ним. Или же она станет тем запасным складиком, которым попользуются, чтобы на время решиться какие-то свои проблемы. Этого делать нельзя.

Совершенно понятно, что если Россия начнет развиваться на тех ценностях, о которых я говорил, то мы придем к принципиально новому обществу, которого не было ни в СССР, ни в российской империи, ни когда-либо раньше. Возможно, даже не было в истории человечества. Это должно быть общество, сочетающее в себе позитивные стороны всех предыдущих этапов развития. Потому что не было плохих этапов у нас. Все это вранье, когда говорят – вот такой этап плохой, вот такой плохой. Я даже думаю, что за эти проклятые последних 20 лет тоже можно что-то хорошее найти. По крайней мере, мы научились выживать в очень тяжелых условиях. Притом что собственная власть пыталась наше существование пресечь.

Не могу не сказать об отношении националистов к власти. Нет поводов у национал-патриотов любить действующую власть. Нет поводов. Последние 20 лет вся внутренняя политика строилась на том, что власть вела либеральный проект. Официальные оппозиции были левые – КПРФ и «Справедливая Россия», а на национально-патриотическом поле просто выпалывалось все, что было более-менее жизнеспособным. Сейчас получилась такая ситуация, что на национально-патриотическом поле никого толком и не осталось. Есть «Народный собор», есть нацдемы. Надсдемы – это уже такой фактически гибрид националиста с либералом, чтобы не сказать «либерастом». Есть бывшие – не хотелось бы применять слово «маргиналы» к националистам, я люблю националистов – скажем так националы, но не патриоты. Назовем их так. Они готовы идти хоть с бесом под ручку, хоть с педерастом в обнимку, лишь бы получить места в правительстве, лишь бы получить что-то. Неужели они на самом деле думают, что либералы, придя к власти, не поставят к стенке их в первую очередь. Сначала их, а следом Удальцова с компанией. Они нужны пока. Драться с ОМОНом сетевые хомячки не будут – они этого не умеют делать. Делать это будут националисты, может быть удальцовские «Антифа». Когда их положат, а их положат в нужный момент, то на сцену выйдет тот, ради кого это все и делалось.

Я считаю, что подобная позиция для настоящих националистов неприемлема. Сегодня любой националист должен быть патриотом. Поэтому я сегодня все чаще и чаще, применительно к «Народному собору» говорю не «националистическое движение», а «национально-патриотическое движение». Акцентируя, что для нас принципиально не только сохранение и придание исторической роли русскому народу, но и сохранение России. Потому что если убить Россию, то реформировать будет нечего.

Максим Калашников: То есть единая и неделимая подразумевается в любом случае?

Владимир Хомяков: Да, мы за русский курс для России.

Максим Калашников: Заключительный вопрос. В случае победы «Народный собор» оставит федеративное устройство Российской Федерации?

Владимир Хомяков: Вы знаете, в нашем программном документе написано, что мы будем постепенно, но неуклонно уходить от этого, потому что республики и губернии в одном флаконе дают взрывчатую смесь, которая рано или поздно сработает. Причем это очень опасно не только для русских, но и для самих республик, потому что там образуются этнократии. Если кому-то поначалу кажется, что ему будет лучше, если его будет пороть единокровный, единоверный бай, то я думаю, лучше все-таки будет, если его никто пороть не будет. Даже если он будет называться губернией.

До тех пор пока мы будем иметь национальные республики, русскому там будет совершенно невозможно стать главой республики – такая негласная договоренность. Это означает, что какой-то татарин или башкир, будь он трижды имперских мозгов, гениальный, талантливых человек и по мозгам русее самого русского – он не сможет стать главой русского региона, потому что он татарин или башкир. Вот от этого надо уходить – это антиимперский подход.

Любая этнократия – это антиимперская вещь. Империя выдвигает лучших. Наиболее русскомыслящих, а не русских по крови. То же самое касается их, потому что когда есть анклавы, где исключительно по крови выдвигается элита – это явно болевые точки, зона смерти, которая должна быть ликвидирована. Ликвидировать одним махом, одним указом – не получится. Этнократия под лозунгом: «Давайте спасать свой народ! » поднимет людей и бросит их опять-таки на русских. Но идти к этому надо – это должна быть серия последовательных шагов. Людям надо объяснять, как лучше. Только так.

Максим Калашников: Тем более что в такой стране все равно 80% составят русские и они будут образующим народом.

Владимир Хомяков: Я скажу немного по-другому. Второй по численности народ – это татары. Это тоже исторический народ, второй системообразующий.

Максим Калашников: По-моему, 4%.

Владимир Хомяков: 3, 7% – это второй по численности народ. Начиная с четвертого по численности народ – уже менее 1%, что называется статистической погрешностью.

Максим Калашников: То есть вопли нацдемов о том, что на русскую шею усядутся многочисленные паразиты и будут пить…

Владимир Хомяков: Эти вопли издавал Ельцин, когда разваливал СССР. Он говорил, что если Россия отделится со своими нефтью и газом, снимет с шеи 14 паразитов, включая Украину и Белоруссию, две русские республики – то есть мы всех предадим и убежим с кубышкой и будем Арабскими эмиратами. В результате мы стали американской колонией, в которой мы ничем не владеем и русские в первую очередь меньше, чем кто-либо.

Максим Калашников: Да, Вятичи, Радимичи, Кривичи – проиграли, а Абрамовичи выиграли.
Владимир Хомяков: Да, совершенно верно. При отделении на Вятичей, Кривичей и Радимичей выиграли только Абрамовичи. Я вам могу авторитетно это сказать.
ФАЙЛ
Имя файла: Какую Россию мы обретём_.mp4
Размер файла: 266 MB
Длительность: 21mn 7s
Общий битрейт: 1 763 Kbps
Видео: AVC, 1280x720 (16:9), 25.000 fps, 1 609 Kbps (0.070 bit/pixel)
Аудио: AAC LC, 44.1 KHz, 2 ch, 152 Kbps, VBR

Screens: